Как достичь того, чтобы новопостроенный храм не просто соответствовал правилам церковной архитектуры, но был органичным продолжением традиции православного зодчества? Подготовлено ortox.ru и архитектором Кеслером М.Ю.
Архитектурно-художественного Центра Московской Патриархии, преподаватель, автор ряда методических пособий по храмовой архитектуре. Михаил Юрьевич является автором проектов храмов по всей России: от Москвы и Подмосковья до Комсомольска-на-Амуре и Тюменской области. За проектирование храма Новомучеников и Исповедников Российских на Бутовском полигоне (см. журнал «Благоукраситель» №18) Михаил Юрьевич награжден Орденом прп. Сергия Радонежского.
Каноническая традиция
Церковь неотделима от предания, предание – от традиции. Как весь строй богослужебной жизни, так и всё, что находится в храме, и сам храм, имеют свои, веками сложившиеся устои. Святые отцы не говорят, какого вида должен быть храм, не указывают, где помещать тот или иной сюжет росписи. Всё это вытекает из общего смысла храма, а потому и подчиняется определённым рамкам, аналогичным рамкам литургического творчества. Иначе говоря, нам даётся общее правило, направляющее наши усилия и предоставляющее полную свободу действию в нас благодати Духа Святого. Канон и традиция стремятся к устойчивости, но имеют тенденцию к изменению в зависимости от внешних обстоятельств. Для храмовой архитектуры правильнее говорить не о каноне, а о канонической традиции, доносящей до нас образ Небесного Царствия Божия.
Православная архитектура Руси
Взяв в качестве образца византийский крестово-купольный храм, русские зодчие выработали свой самобытный стиль, соответствующий русскому православному духу, «сочетание покаяния с надеждой на спасение», по выражению митрополита Вениамина (Федченкова). Испытывая влияния архитектурных идей из окружающего мира, русская храмостроительная практика выработала ряд самобытных региональных направлений, а храмы эпохи преподобного Сергия Радонежского развили наследие Киевской Руси, привнеся в него динамику исихастского движения, давшего импульс возрождению византийской традиции. Объединение Руси вокруг Москвы способствовало собиранию регионального опыта храмостроительства и выработке в ХVІ веке общенационального стиля русской храмовой архитектуры.
Однако, по мысли протоиерея Георгия Флоровского, «в самый решительный момент русского национально-исторического самоопределения византийские традиции прервались. Византийское наследие было оставлено и полузабыто. В этом отречении «от греков» завязка и существо Московского кризиса культуры». В дальнейшем преобразования царя Петра І привели к наплыву чуждых церковности влияний западной храмовой архитектуры. Ещё раз обратиться к животворным источникам византийской традиции российские зодчие попытались в первой половине ХІХ века. Но уход «в страну далече» оказался настолько необратимым, что возвращение к традиции в «русско-византийском» стиле оказалось лишь формальным, с использованием буквы, а не духа древнего храмостроительства.
Дальнейшим развитием русско-византийского стиля стал русский стиль, возвращающий к эпохе национального своеобразия русской архитектуры ХVII века. На рубеже ХІХ-ХХ вв. в храмовой архитектуре Российской Империи возникает неорусский стиль, синтезирующий древнерусскую традицию с новейшими техническими приёмами. Однако веяния свободомыслия начала мятежного ХХ века сказались среди части произведений храмовой архитектуры в эстетизме модерна, что не соответствовало принципам подлинного церковного искусства, основанного на аскетике исихазма.
Мёртвые подобия древних образцов
Когда сегодня заходит разговор о недостатках современной храмовой архитектуры, то часто можно услышать общие рассуждения о традиции, каноничности, национальном своеобразии, современном стиле. Необходимое знание традиций православного храмоздательства у многих заменяется бездумным воспроизведением образцов, стилизаторством, причём под традицией понимается любой период отечественного храмоздательства. Бытует мнение, что прерванную после 1917 года традицию сегодня надо начинать с момента её вынужденной остановки – со стиля модерн начала ХХ века, в отличие от современной какофонии архитектурных стилей прошлого, выбираемых архитекторами или заказчиками по своему личному вкусу. Под каноничностью подчас подразумевается механическое выполнение каких-то обязательных правил, сковывающих творческую деятельность архитектора, хотя свода обязательных требований к храмовой архитектуре в Церкви никогда не было. Национальное своеобразие, как правило, выражается в копировании отдельных форм и элементов наружной декорации храмов. Таким образом, кажется, что если выполнить все эти условия: соблюсти традиционную объёмно-пространственную композицию и планировку, увенчать храм главкой с крестом, и др., фасады декорировать закомарами, кокошниками, перспективными порталами и резными оконными наличниками, — а заодно внести некую ассиметрию на фасадах в «современном духе», сделать это профессионально и со вкусом, — то всё автоматически получится. Однако получающиеся при таком бездумном подходе храмы вроде бы похожи на православные и удовлетворяют потребность проведения богослужений, во время которых в храмах, конечно же, присутствует благодать Божия, для которой не столь важно внешнее обрамление совершающихся в храме Таинств. Однако вне богослужений сами здания храмов, которые в Православии, как и иконы, для верующих являются святынями, при поверхностном подходе архитекторов к их проектированию не могут обладать той энергией благодати, которая, безусловно, ощущается нами при созерцании многих древнерусских храмов, построенных нашими духоносными предками в состоянии смирения, молитвы и благоговения перед святыней храма.
Красота или мирская красивость?
Однако объективно оценить только по формальным признакам то, что сегодня строится, чрезвычайно трудно. У многих людей, приходящих в храм часто с отвердевшим в годы безбожия сердцем, может быть, и не возникают с остротой мысли о несоответствии того, что происходит в храме, с тем, что они видят перед собой. Люди, ещё полностью не включённые в церковную жизнь, как люди с неразвитым музыкальным слухом, не сразу почувствуют эти ложные ноты. Привычные глазу детали и, зачастую, обилие украшений под видом благолепия могут затмить не тренированное духовное зрение и даже в какой-то степени радовать обмирщённый глаз, не возводя ум горе. Духоносная Красота будет подменена мирской красивостью или даже эстетизмом.
Мы должны думать не о том, как создать по-земному красивый храм, а решать задачи, стоящие перед Церковью, которые не меняются, несмотря ни на какие смены архитектурных стилей. Как строить и расписывать новые храмы — эти вопросы будут разрешаться лишь по мере восстановления традиций духовной жизни, лишь при воссоздании духовной культуры в целом, то есть культуры, приводящей к Боговедению, Богоподобию. Только тогда результатом станут произведения, духовно (а не формально) близкие достижениям прошлого.
Элементарная образованность
Так что же делать, как исправить ситуацию? По нашему мнению, в проблеме современного храмоздательства есть два аспекта: профессиональный и личный. Во-первых, нам не хватает элементарной образованности. Для архитектора-храмоздателя требуется безупречное знание богословского содержания храма, храмоздательных традиций Вселенского Православия и современных технических приёмов архитектурно-строительной практики. Кроме богословия, остальное освоить не большая проблема. Но для осмысления богословского содержания храма нужен личный опыт веры и воцерковлённость, чтобы полученные богословские книжные знания не были набором отвлечённых понятий, не дошедших до сердца. Здесь вступает второй аспект общей проблемы – личный. Должны быть личная вера, сопричастность всей благодатной жизни Церкви, её Таинствам, позволяющим приобщиться к благодати Божией, несущей истинную Красоту, постигнуть духовные откровения, запечатлённые в древнерусских храмах.
Сопричастность благодатной жизни Церкви
В Древней Руси каноническая традиция рождалась в условиях соединения образа жизни, молитвы и творчества создателя произведения церковного искусства. Сегодня, в условиях окружающего нас безбожного мира, наш образ жизни далёк от совершенства, молитвенники из нас, как правило, никакие; оттого и уровень творчества соответствующий. Однако, если мы осознаем себя немощными, но всем сердцем стремящимися к Истине, и будем призывать помощь Божию, Господь нас не оставит и пошлёт Свою благодать, которая укрепит нас и будет пребывать в построенных нами при ее содействии храмах, согревая сердца приходящих туда людей. Сами же мы будем считать себя не создателями шедевров, а скромными исполнителями Воли Божией.
Архитектор М. Ю. Кеслер.
Издательство "ORTOX Русиздат" Журнал «Благоукраситель» №19,
Архитектор Кеслер
